Просто научись слушать
(Предновогодняя фантазия) Ерема сидел на тесной кухоньке типовой пятиэтажки, и грустил. День не задался с самого утра. А началось все с того, что задолго до рассвета за стенкой оглушительно грохнуло и раскатилось горохом, выдергивая из сладкой дремы. Ну где это видано, чтобы в такую рань, да еще под самый Новый год, ремонты устраивать? Ладно бы только это, так ведь нет… Когда разбуженный Ерема сердито прошлепал на кухню, чтобы соорудить чайку себе и бабушке Савельевне, оказалось, что газовая плита превратилась в могильную. Точнее сказать, стала памятником самой себе. Ладно, Ерема смекалистый, догадался налить воды в чайник, и кипятильник сунуть. Так и здесь все наперекосяк пошло – блестящий пузан разобиделся на такое обращение, да и плюнул в Ерему струей крутого кипятка. Благо, он вовремя отскочить успел. «Как раньше хорошо-то было, до переезда…» – думал Ерема, подперев мохнатым кулачком морщинистую щеку. До того, как Савельевна согласилась на уговоры внуков, живущих в городе, и оборотистых мужичков из строительной компании, суливших бабуле все, что только могла нарисовать их небогатая фантазия - златые горы; шаланды, полные кефали; рай в шалаше… Короче, взяли Савельевну под микитки, да и переселили в 24 часа из уютного домика, увитого виноградными лозами и обсаженного яблонями, в эту хрущебу. Да чего уж там – в элитных коттеджах тож люди-человеки жить будут, воздух предгорный вдыхать-выдыхать, водичкой родниковой наслаждаться. А Савельевне зато память осталась – сундучок с фотографиями, патефон с музыкой, да он – Еремушка-батюшка. Домовой, то есть. За стеной снова грохнуло и задребезжало. Ерема аж подпрыгнул на стуле. Совести у них нету, что ли? Что ж за люди такие беспокойные в этом тереме-теремке живут?... Через секунду на площадке между квартирой Савельевны и источником шума уже сидел и задумчиво умывался серый котишка. Закончив утренний туалет, он уверенно двинулся в открытую соседскую дверь. В клубах известковой пыли сидели двое смуглых мужчин. «Вот я тебе и говорю» – продолжая мысль, обратился совсем еще мальчишка к старшему – «ее отец мне сказал: и думать забудь. Файзулла, пока у тебя за душой ни гроша, не видать тебе Суман, как солнца в ненастный день. И нет мне дела до того, что ты аспирант и даже, возможно, будущий нобелевский лауреат. Построишь дом, чтобы было куда молодую жену привести, тогда думать буду». Старший, Эшонкул, хлопнул товарища по плечу: «Не расстраивайся, друг. Знаешь поверье – когда юноша слышит звуки карная, значит скоро будет его свадьба. Сыграю я тебе на карнае, вспомню молодость. Я ведь не работяга, а музыкант, вообще-то. Даже в джаз-бенде когда-то играл, еще до развала Союза…». Эшонкул вскинул перфоратор к лицу, так, как если бы это была труба-карнай, улыбнулся, и вдруг увидел серого кота, внимательно следящего за ними из дверного проема. «Ого, да у нас дорогой гость. Проходи, не стесняйся». Ерема (а это был он) неторопливо прошествовал в комнату. И тут случилось неожиданное. В квартиру, запнувшись о ведро с известкой, ворвался… Терминатор. Точнее, тот, кто очень сильно хотел быть похож на Терминатора, и для пущего сходства даже зимой не снимал солнцезащитные очки. Короче говоря, участковый уполномоченный Петр Степанов собственной персоной. «Всем стоять! Не двигаться! Полиция!». Ошарашенные рабочие подняли руки, выпущенный от неожиданности Эшонкулом перфоратор грохнулся об пол. «Нелегалы?» - прищурившись, протянул Степанов. – «Ну все, кранты вам, ребята. Сейчас оформим протокол, сообщим в миграционную, и – гуд бай». Тут участковый заметил кота, сидевшего на задних лапах, картинно заложив передние за голову. «Это еще что такое? Устроили притон, понимаешь. И тебя в Душанбе вышлем, не сомневайся!». Ерема почесал лапкой за ухом и улыбнулся: «Не кипятись, начальник. Нашел, чем напугать. У меня в Душанбе троюродный дядька живет, с удовольствием к нему наведаюсь. Да еще на казенный-то счет. Только некогда мне по заграницам раскатывать. Бабушке Савельевне кто помогать будет, а?». Терминатор от удивления отскочил в сторону, запнулся о перфоратор и осел на пол. Таджики замерли с открытыми ртами. «Эх, вы. Что, никогда говорящего кота не видели? Под Новый год и не такое случается». «Галлюцинация хвостатая… Ты еще скажи, что и Дед Мороз существует…» «А как же… И не существует, а живет». «Вот еще. Если бы он на самом деле жил, исполнил бы мое самое заветное желание. Я уже двадцать лет жду…». «Эх люди, люди… Вы сами строите свою судьбу. И никакой на свете волшебник вам в этом ни помешать, ни помочь не сможет…. А Дед Мороз твое желание исполнил, только ты этого не заметил». «Глупостей не говори. Ничего ты не знаешь». «Еще как знаю. Ты с десяти лет каждый Новый год загадываешь, чтобы твой отец вернулся, так?» «Откуда ты…? Ну, допустим». «Так он вернулся. Только ты его не замечать, ни знать не хочешь. Ты ведь Николаич, верно? А помнишь, Николаич, дядю Колю-бомжа, который в подвале от тебя прячется?... У которого мошенники квартиру отобрали?». Степанов взвился, словно не Ерему, а его кипятком ошпарило, и кинулся прочь из комнаты. Работяги молча переглянулись. Ерема замурчал и изобразил пушистым хвостом знак вопроса. «Ну что, убедились, что чудеса в нашей жизни еще происходят? Файзулла, беги на почту, там тебя телеграмма дожидается. Согласился отец отдать за тебя Суман. Подумал, и решил, что зять-физик – это не самая худшая перспектива для дочки. Главное, чтобы коллайдер в дом не притащил… И тебя, Эшонкул, ждет хорошая новость – мама идет на поправку и ансамбль ваш снова собирается вместе. Будешь здесь на гастролях – пригласительный для нас с Савельевной не забудь. А я пока загляну к соседям вашим, которые участкового вызвали. Хоть на законопослушных граждан полюбуюсь». С этими словами Ерема растворился в воздухе. В соседней квартире было тихо и как-то скучно. Чрезмерно пышная обстановка наводила на мысли о том, что в такое образцово-показательное жилище хорошо водить экскурсии. Рядом с блестящей, модерново украшенной елкой, всхлипывал маленький мальчуган с перевязанной ногой. «Что случилось, малыш?» - Ерема потерся спинкой о колени мальчика. «Я на хоккее ногу подвернул. Папа на переговоры уехал, с партнерами общаться. Мама в салон красоты ушла. А Светка, нянька, на дискотеку сбежала и пригрозила еще, что если расскажу кому, уши пообдирает. А я один боюсь оставаться…» «Так ведь ты и не один. Смотри, сколько вокруг разного и интересного. Если ты научишься слушать, то поймешь, что все вещи – живые и могут рассказать тебе очень много». «Котик, а можно попросить, чтобы Дедушка Мороз не дарил мне новую приставку?» «Можно… А чего ты хочешь?» «Я хочу, чтобы мама и папа не ссорились» «Хорошо, я скажу Дедушке, чтобы он помирил твоих родных». В замке заклацал ключ и тяжелые шаги заставили мальчика вздрогнуть. «Папа приехал…». Вошедший в комнату крепкий мужчина недовольно поморщился. «Что это еще за новости? Почему один сидишь?». Увидев Ерему, мужчина брезгливо скривил губы. «Это еще что? Сколько раз говорено – не тащи в дом всякую дрянь. То птицу подбитую притащит, то щенка драного, то вот это… Хоть санэпидстанцию вызывай». Он схватил Ерему за шкирку и мельком заглянул ему в глаза. По лицу мужчины пробежала судорога. Ему внезапно почудилось, что в этих спокойных, внимательных зеленых глазах, как звезда на дне колодца, плеснуло его прошлое. Рука медленно опустилась и разжалась, возвращая Ереме свободу. «Пушок… Но ведь я давным-давно похоронил тебя там, под кустом сирени. Знаешь, как я тогда плакал… А потом уехал в город, занялся бизнесом, женился. И совсем забыл, что когда-то был маленьким и умел дружить, не требуя ничего взамен…». Ерема улыбнулся. «Я не умер. Просто всегда наступает такое время, когда нужно уходить. Из дома, из чьей-то жизни, из собственного тела… Но, даже уходя, мы все равно остаемся. Помнишь, как бабушка Вера учила тебя слушать деревья? Как, засыпая, ты вслушивался в шепот листьев за окном? Я всегда был и буду с тобой, только вспомни, какой ты – настоящий…» Мужчина медленно перевел взгляд на окно, за которым кружились в танце хрупкие снежинки. Внезапная улыбка озарила его лицо. «Сынок, собирайся. Сейчас заберем маму из салона и поедем». «Куда, папа?». «Как куда? К бабушке с дедушкой, конечно. Ведь скоро Новый год, а мы так давно с ними не виделись». «Ура» – воскликнул малыш и побежал собирать вещи. «Вот видишь, когда ты настоящий, ты можешь творить чудеса» - тихо проговорил Ерема и, медленно теряя очертания, растворился в воздухе. Когда Ерема вернулся домой, на их тесной кухоньке было жарко и многолюдно. Бабушка Савельевна не могла нарадоваться на внезапных помощников. Дядя Коля починил плиту и довольный чайник, сияя боками, теперь не фыркал кипятком, а тихонько и уютно посвистывал. Петр, уже без темных очков, молча сидел рядом с отцом, ни о чем не спрашивал, а просто держал его за руку, как когда-то. Савельевна поставила патефон, и голос из прошлого чуть хрипловато запел о любви, о добре и дружбе, о том, что всегда рядом и чего всем так не хватает. Звезды, вплетенные в морозный узор на стекле, подмигивали кому-то невидимому. За окном проносились огоньки машин, люди торопились встретить праздничную ночь со своими близкими и друзьями. Файзулла и Эшонкул в соседней комнате наряжали искусственную елку. Бабушке Савельевне всегда было жаль настоящие деревца, особенно когда, после окончания праздников, их сиротливые вереницы обреченно выстраивались у мусорных баков. А искусственная лесная красавица, ни в чем не уступающая своим натуральным сестрам, каждый год радовала Савельевну и Ерему. Приближался Новый год. Ерема вглядывался в снежную кутерьму за окном, подперев голову мохнатым кулачком, и думал о людях. О том, что они все – хорошие, просто иногда не знают, или забывают об этом. Только нужно научиться слышать… Звезды согласно кивали домовому и смеялись звонкими серебристыми голосами. Снег укутывал город белым пушистым одеялом, и город становился похож на письмо с добрыми искренними словами, отправленное из прошлого в будущее. Так мама сворачивает малышу одеяло конвертиком, перед тем, как спеть колыбельную песню. В ту новогоднюю ночь жители дома увидели один и тот же сон. Как по искрящейся звездной дороге навстречу к ним идет высокий седобородый старик с удивительно ясными молодыми глазами, а за ним, отряхивая лапки от мягкого глубокого снега, бежит серый кот. | |
| Просмотров: 1099 | |
| Всего комментариев: 0 | |