Рождение свитка
АНДРЕЙ ШИТЯКОВ «Пить» - человеческий голос принадлежал тому, кого Стражница сочла давно иссохшим трупом верблюда, или же, грудой товара, брошенной караванщиками под палящим солнцем. Она остановила коня. Представить, чтобы высокородная ездила на коне, подобно кочевникам? Всё меняется... Значит он из кочевников, призывающих Эля, подобно нечестивцам фенех. Впрочем, - где города Фенех, где Священная Та-Кем, где Ашшур, персы, где могучий Рим? Чаша воды пролитая в песок... Уйдёт и это наваждение. Только Храм вечен. Двадцать четыре века она хранит. И сколько ещё? Двадцать четыре - как вода в песок. Невелика плата за её выбор. Когда-то она казалась Стражнице слишком великой, непосильной ношей. Сколько приходило за знаниями к Месту Истины? И каждый получал, чего достоин, воистину! Те, кто недостоин, скорее попадали на Её суд. Те, кто достоин, получали великую мудрость и силу. Но Избранников среди них почти нет. Сколько уже... Одного из них, принесли к Храму младенцем, укрывая от гнева царя потомков Хабиру, жаждущего крови. Многие народы познали величие нового Избранника. А кем будет этот гость и для чего ему Истина Миров? Женщина наклонилась к умирающему страннику, зазвенели чешуйки бронзовой брони и священное золото: «Назови имя своё, достойнейший, покорный воле Аллаха!» Видение? Черноволосая молодая женщина в странной броне, с непокрытым, как не положено мусульманке, лицом возникла пред ним в мареве. Он думал, что умрёт, идя на запад, туда, куда направил правоверного мудрого книжника священный правитель. Страна Мицр пустынна, а запад её подобен пасти Шайтана. Или он уже умер, попал в Джаннах, а перед ним прекрасная гурия? «Назови имя своё, кочевник, ибо мы должны знать, не соглядатай ли ты? Впрочем, мы всё равно дадим тебе напиться и накормим, излечим раны твои, а после решим - вернуть к Священному Берегу или оставить». Не умер. Мёртвые не бывают соглядатаями, их не исцеляют и не дают напиться. Значит, она многобожница, но, верно, благочестивая, да будет милостив к ней Аллах. Но... Если он дошёл? - мысль обожгла разум странника, придав ему сил. Он прошёл пустыни Бухары в поисках Затерянного Города и низовья Евфрата, рыская, подобно шакалу в руинах Бабилона. Он искал истину в книгах великого града назореев, в собраниях султанов и халифов. Он учил языки, на которых говорят только джинны и мертвецы, и спускался в подземелья Дамаска, ища Печать. Он нашёл Затерянный Город и, увидев то, что не вынесет смертный, выстоял пред искушениями Великой Тьмы. Он должен был завершить своё знание здесь и решился пойти к Хранителям Храма, тайно стерегущим и исцеляющим султана. Он рисковал лишиться головы, выведывая тайну, погибнуть в пустыне от жажды, или же - у самой цели, от меткой стрелы Стражников. Но он дошёл... Странник разлепил пересохшие губы: – Я пришёл за знаниями, женщина, да хранит тебя Аллах! Имя моё -Абдул ибн Хазред, поэт, мудрец и книжник. Назовись, достойная! – Живи вечно, достойнейший Аль-Хазред, ибо ты пришёл туда, куда надобно. Рен моё - Нефер-Йаху-Хотеп, дочь Си-Амен Сен-Ах-Тен-Ра, Священная Правительница Та-Кем! - незнакомка ответила ему на языке Пророка, но в её речи и именах было множество слов... Слов языка древних правителей Аль-Кусура. Языка тех, кого звали Нетеру, древних божеств, сокрушивших великих джиннов Ирима! – Нефр... Нер... Ятотеп... - странник попробовал на вкус пересохшим ртом слова древнего и малознакомого языка и впал в беспамятство, едва женщина поднесла к его губам воду. 24 века до того Струящийся свет лампад. Изваяние, украшенное золотом и цветами. Женщина с белым пером на золотом обруче. Простёршая руки-крылья, словно готовящаяся взлететь. Да, Она - тоже женщина. Но не взлететь Ей... Нет места Истине над миром. Беззаконие в лучах Ра. Правительница обернулась. Амен-Хотп, Жрец Храма, казался ей таким молодым и смешным без своего церемониала Верховного Хранителя или же - боевого облачения. Парадное платье прорицателя - шкура пятнистой кошки - делало его похожим на дикого охотника. Молодым... Да, молодым - всего девятнадцать разливов. Но на четыре разлива старше Йаху-Мосе. Её сына - Величайшего Йаху-Мосе, готовящегося к войне. Нефер-Неферу не давала ответа... Почему? – Покинь нас, достойнейший Амен-Хотп, Жрец Маат! – Да живёт вечно Правительница Йаху-Хотеп, но этот Храм... -Правительница перебила Прорицателя жёстко и властно: – Оставь меня наедине с Величайшей! Иногда смертные могут спросить у Нетеру великую Истину не прибегая к помощи Посвящённых. – Не здесь, Йаху-Хотеп! - молодой Жрец ответил жёстко, - ты не знаешь, о чём просишь. Нет здесь власти твоей. Только... Только Её. Все равны пред Владычицей Истин. – Тогда... - Йаху-Хотеп задумалась на мгновенье, - не откажешь же ты просящей? Не откажет Прекраснейшая той, чей муж Секен-Ен-Ра и брат Ка-Мосе пали у стен Хат-Уарита в битве с сынами Апопа, попирающими Истину и Священную Землю? – Прости меня, Правительница, да будет жизнь твоя вечной! - Верховный Жрец Величайшей вышел из прохладной залы, наполненной чадом лампад. Йаху-Хотеп смотрела ему вслед. Она не хотела смутить Жреца Маат в Месте Истины и вдвойне - Верховного Хранителя - он не должен гнуть спину, подобно придворным льстецам, иначе не будет Йаху-Мосе Неб-Пехти-Ра опоры, а Наследник не должен оглядываться. – Звала, достойная Правительница Йаху-Хотеп? - голос за спиной заставил царственную дочь Та-Кем покрыться холодным потом. Она всегда верила Нетеру, знала силу Посвящённых, но чтобы так? – Звала... - прошептала Йаху-Хотеп, решившись обернуться. Девушка, совсем юная, в белом искрящемся платье стояла за нею. Йаху-Хотеп поняла. Страусовое перо, закреплённое на обруче синего золота и глаза, глаза цвета предзакатного неба... – Зачем? - улыбнулась Владычица Истин. – Тебе ведь ведомо всё, Прекраснейшая! – Ведомо! Но слово - священно. Реки своё слово! – Месть! - Йаху-Хотеп, казалось, постарела на несколько разливов, - чтобы кровь и огонь залили города хаков, как Хапи в разлив, чтобы твари Дуата были низвержены и окроплены кровью их жрецов, дочерей и детей, чтобы воссияла Двойная Корона сына моего! – Я не привыкла мстить, Правительница. Тысячи раз Ладья Миллионов лет свершает свой круг, но Я низвергаю своих врагов, не ведая гнева. – Разве малые дары принесла я Тебе? - Правительница упала на плиты пола, - разве не с Тобою Праведногласые Секен-Ен-Ра и Ка-Мосе? Что тебе ещё нужно, моя жизнь? – Не забывайся! - Нефер-Неферу смягчилась, - не стоит уподоблять Величайшую тварям Ам-Дуат, требующим жертв. Я - Торжествующая над Праведногласыми, Правительница Нетеру, Задумавшая Мир, Владычица Вечности, Дарующая и Отнимающая! - вихрь синего света отбросил Йаху-Хотеп, лампады вспыхнули. – Так даруй мне желаемое! И отними... Что пожелаешь, - Правительница приподнялась, - я установлю торжество твоё! Я готова разить врагов твоих вечно! Я готова служить тебе и быть Стражницей Твоего Храма! Вечно! – Остерегись, благочестивая Йаху-Хотеп! - синий огонь вспыхнул в глазах Гостьи, - я не принимаю жертв, но могу принять служение. Слово священно. Взвесь его на весах против моего пера, прежде, чем молвить. Трижды взвесь! – Ты... - Правительница не верила своему счастью, - Ты согласна? – Воистину, нет сейчас Хатор в Вечности, ибо ныне Сохмет голодна! Воистину, нет Меня над миром пред ликом Сокровенного Светила, ибо Нейти-Мстительница зарядила свой лук! Прими свой Выбор! Нефер-Неферу исчезла. Пред Правительницей вновь возвышалось изваяние из гранита Суины. Но сумрак внезапно взорвался синим сиянием. Незнакомка откинула волосы со лба и вышла из света. Длинный лук слоновьего бивня, отделанный синим золотом, и меч сепед на поясе, искрящийся разящим огнём. «Нейти?» - Йаху-Хотеп задала вопрос Отражению Прекраснейшей, Тени Возмездия, Разящей из-за Времён. Ответа не было. Или был? Если сине-золотой меч сепед с ромбовидным огненным лезвием вонзился в сердце, рассекая его пополам. Она забирала половину - никогда не быть взвешенному Абу царственной Йаху-Хотеп на весах Хранителя Анпу. И синее золото меча Нейти таяло воском, вливалось в грудь, становясь второй половиной её сердца. Чинящая Возмездие, Утверждающая Истину, Разящая из-за Времён! Амен-Хотп воистину познал, что такое страх. Он был в последнем бою Ка-Мосе и едва прорвался с колесницами Хранителей Трона, вмешав окруживших их хаков в грязь и кровь. Недавно с отрядом он был в самом Хат-Уарите, не как посланник, а как соглядатай и убийца. Оба раза он считал, что познал страх. Но это было не так. Страшно было сейчас, когда Правительница Йаху-Хотеп лежала на каменных плитах без дыхания. Что он скажет Йаху-Мосе? Что ответит Наследник? Нет, он не боялся гнева, а боялся отчаянья. Боялся, что Неб-Пехти-Ра сломается и Хат-Уарит не падёт. Он боялся собственных пророчеств. Что делать Хранителю? Обряд Отверзания Уст! Чем? Маат-Хетем - священнейшая из печатей, вделанная в рукоять его хопеша! Амен-Хотп перевернул Правительницу на спину, открыл её рот пошире и, как можно осторожней, погрузил рукоять меча с Печатью Нефер-Неферу. Теперь... Жрец поднялся и ударил женщину в бок драгоценным навершием Скипетра Ириса: «Восстань, говорящая с Прекраснейшей!» Правительница вздрогнула и задышала, открыв глаза. Амен-Хотп похолодел: женщина, пережившая сорок разливов, казалась его ровесницей, если не моложе. Неужели она сделала Выбор? Жрец приветил мать Величайшего: «Живи вечно, Правительница от края до края!» Она только грустно улыбнулась в ответ. «Живи вечно» - а разве теперь у неё есть выбор - но тут же собралась и прошептала: «Теперь... Теперь свершится. Прольётся их кровь так, что Хапи выйдет из берегов! Чинящая Возмездие, Утверждающая Истину, Карающая Оступившихся, Разящая из-за Времён! Нейти - Рен моё. | |
| Просмотров: 939 | |
| Всего комментариев: 0 | |